Любая эпоха — камертон, который заставляет язык «настроиться» определенным образом. Исторические события привносят в язык новые слова и речевые обороты, рассказали филологи, философы, социологи и специалисты по медиакоммуникациям в коллективной монографии «Настройка языка: управление коммуникациями на постсоветском пространстве» под редакцией Екатерины Лапиной-Кратасюк, Евгении Ним и доцента РГГУ Оксаны Мороз.
Экспериментаторские аббревиатуры 1920-х годов, деревянный язык советских передовиц, косноязычная, «спотыкающаяся» брежневская речь — все это исторические свидетельства. К ним принадлежит и сам термин «постсоветский». По сути, он мало что говорит о развитии России после распада СССР. Лингвистически «постсоветское» — производное от «советского». «А с приставкой «пост-» можно нейтрально охарактеризовать все, что произошло после СССР», — подсказывает этот термин. Но его неопределенность есть отражение сложной истории 1990-х годов.