Проблемы биографии Михаила Трофимовича Каченовского

Михаил Трофимович Каченовский был сыном мещанина, получил начальное образование в провинциальном училище типа средних учебных заведений. Затем послужил несколько лет на военной службе. Еще через несколько лет, он получает ученую степень сначала магистра, потом доктора философии и изящных наук, и становится профессором Московского университета, а Императорская Российская Академия избирает его своим членом, удостаивая его диплома ординарного академика. Михаилу Трофимовичу, принадлежащему к прослойке разночинцев, пришлось оспаривать у дворянской интеллигенции право на просветительское влияние на общество.

Михаил Трофимович родился 1 ноября 1775 года. Отец его Трофим Демьянович Качони был по национальности грек, в XIX веке, среди большинства жителей-греков, выселился из крымского городка Балаклавы. Трофим Демьянович приписался в число мещанина города Харькова, где открыл небольшую торговлю винами. О жене Трофима Демьяновича известно мало, возможно, до замужества жила в Харькове, по словам ее внука, была одной из красивейших девушек в области.

Отец Михаила Трофимовича умер рано, оставив сына еще ребенком на попечение матери, «которой благодаря содействию добрых людей удалось поместить его в ( прим. Харьковский) Коллегиум». По обычаю того времени при принятии мальчика в заведение, ему меняли фамилию, таким образом Михаила Трофимовича занесли в списки учащихся под фамилией не Качони, а Каченовского. Харьковский коллегиум стал в истории отечественного образования XVIII века одновременно и уникальным, и типичным. Его типичность состояла в том, что он был одним из училищ, созданных в рамках первой в России образовательной системы, а именно, духовной, возникшей по воле Петра I в последние годы его царствования в силу Духовного регламента Феофана Прокоповича (25 января 1721 г.). Уникальность же Харьковского коллегиума состояла в том, что он был на тот период единственным среди православных духовных училищ, носившим гордое имя коллегиум, свойственное скорее католическим школам. Именно католические школы послужили образцом для творцов духовной школы. Коллегиум был образован в Белгороде (1721г), позже М. А. Голицын уговорил преосвященного Епифания перевести Коллегиум в Харьков (Слободская Украина), в котором Михаил Алексеевич в то время был управляющим. Жизненный стиль главного всесословного центра просвещения Слободской Украины отличался — как это и было положено духовным школам — строгостью и аскетизмом. Такова была атмосфера, повлиявшая на будущего основателя «скептической» школы Михаила Трофимовича Каченовского.

Что касается программы преподавания, то, как говорил сам М.Т Каченовский, она была «достаточно ограниченной». Говоря об уровне образования языками, Михаил Трофимович высказал следующее: «Я учился языкам самоучкою так: читаю грамматику и разбираю авторов, приискивал слова в лексиконе». Более основательно, по словам Михаила Трофимовича, преподавался только латинский, учителем которого был поляк. Также преподавался французский и немецкий языки.

Несмотря на некоторые лакуны в образовательной программе Харьковского Коллегиума, по слова М. Т. Каченовского, он привил ему вкус к древним языкам. Выражаясь современным языком, М.Т. Каченовского смело можно назвать полиглотом. Он знал 9 языков: сербский, французский, немецкий, английский, итальянский, испанский, новогреческий и польский. В преклонном возрасте Михаил Трофимович изучил и шведский язык.

В Харьковском коллегиуме практиковались телесные наказания, «интересную» подробность об этом факте сообщает Владимир Михайлович Каченовский, сын историка Михаила Трофимовича Каченовского все учащиеся и ленивые, и успевающие подвергались поголовному сечению по субботам, чтобы первые учились хорошо, а вторые не понижали свой уровень в успеваемости. Разумеется, такой оригинальный педагогический прием применялся на деле далеко не в равной степени. Например, для особенно выдающихся прилежанием и благонравием он обращался в одну лишь формальность, подниманием и опусканием розог. Михаил Трофимович не окончил полный курс, остановился «на пороге богословия», в 13 лет (1788г.) поступил на службу в Екатеринославское казачье ополчение урядником. Забежим вперед и добавим, что молодой М.Т. Каченовский не участвовал ни в одном боевом действии, так как период его службы относился к мирной передышке екатериновского царствования.

В 1793 году он переходит на гражданскую службу и поступает в Харьковский Губернский Магистрат в звании канцеляриста, где в течение 2-х лет идет по карьерной лестнице вверх. 22 сентября этого же года становится провинциальным регистратором, 24 ноября – губернским регистратором.

В 1795 году поступает на военную службу в Таврический гренадерский полк, такое решение последовало после смерти матери. Для Михаила Трофимовича дольше оставаться в Харькове не имело никакого смысла, как писал сын Каченовского «грязная подьячая среда для него (прим. автора для Михаила Трофимовича) была противна и чужда».

Из Таврического – перешел в Ярославский пехотный полк, в котором в 1798 году произведен в полковые квартирмистры. При императоре Павле военная служба претерпела внушительные изменения. Это заключалось в том, что Павел ввел, по словам М.Т. Каченовского, «мертвящую форменность», изнурительные парады, изменение формы одежды, военного устава.

Еще одним нововведением императора Павла было инспектирование полков. Одному из инспекторов показалось, что в Ярославском полку по отчетам не достает пороха, за это отвечал квартирмистр, коим являлся Михаила Трофимович. Началось следствие, М.Т. Каченовский был арестован, посажен на гауптвахту. Следствие ни к чему не привело и невинного Михаила Трофимовича освободили через несколько месяцев. Все эти новшества, вынудили М. Т. Каченовского, как можно скорее, покинуть военную службу.

Судьба готовит для человека различные испытания. Говорят, что в самые тяжелые моменты жизни для человека и являются поворотными, изменяющие ход его истории жизни, предоставляющие заветные ключи, открывающие двери «самореализации». Так и случилось с нашим героем. Этот арест имел решающее значение в судьбе М.Т. Каченовского, за время ареста он еще больше углубился в науку, уделяя ей пристальное внимание, учебные пособия ему поставлял С.Н. Глинка, будущий известный писатель и издатель журнала «Русский Вестник». Особое внимание М.Т. Каченовский уделил примечанию И. Н. Болтина и М. М. Щербатова, которое возбудило в Михаиле Трофимовиче идею о рассматривании источников по русской истории с критической точки зрения. Впоследствии именно этот период в его жизни стал своеобразным толчком в основании первой «скептической школы», о которой поговорим позже. В 1801 году Михаил Трофимович увольняется согласно прошению с военной службы.

Суммируем причины, побудившие Михаила Трофимовича оставить военную службу и избрать для дальнейшей своей жизни службу светскую: первым толчком на осмысление своей будущей профессии, стала смерть матери, после которой жизнь и служба в Харькове стало для молодого М.Т. Каченовского невыносимой. Нелепость нововведений в военном регламенте Павла I повлияла и стала второй причиной решения Михаила Трофимовича. Третье – это незаслуженный арест и обвинение в хищениях, и четвертый, и самый важный, на мой взгляд, о котором не было сказано выше это Харьковский коллегиум, который, невзирая на все недостатки, был превосходным средним учебным заведением. Управляющий им префект Шванский, был «муж равно почтенный по жизни и по учености. Был он особенно счастлив в выборе учителей: они имели редкий дар развивать в молодых людях здравый смысл и внушать им охоту, страсть к науке» . Таким образом, Харьковский Коллегиум сыграл важную роль в образовании молодого Михаила Трофимовича и в последующей реализации его как исследователя и ученого.

Вернемся к дальнейшей биографии. Вскоре М.Т. Каченовскому удается поступить библиотекарем к графу Алексею Кирилловичу Разумовскому, одному из образованнейших вельмож своего времени. В 1810 г. Разумовский был назначен министром народного просвещения, это назначение сыграет не маловажную роль в жизни Михаила Трофимовича, как будущего издателя журнала «Вестник Европы».

Богатая библиотека Алексея Кирилловича утолила жажду знаний М. Т. Каченовского. Позже Михаил Трофимович становится правителем его частной канцелярии, в то время графа Разумовского назначают попечителем Московского университета (1807 г.). В 1805 году М.Т. Каченовский получает степень магистра философии и с этого времени начинается его учёное поприще. Стоит отметить, что степень магистра философии Михаил Трофимович Каченовский получил не без влияния графа Разумовского. Возможно, взаимное увлечения идеями А.-Л. Шлёцера сблизило графа Разумовского и молодого магистра философии.

Начало педагогической деятельности Михаила Трофимовича совпадает с университетской реформой Александра I, по которой доктора наук приравнивались к VIII чину табели о рангах. Таким образом, по данному чину М.Т. Каченовский становился коллежским асессором, а также получал право на потомственное дворянство. 12 сентября 1806 года М.Т. Каченовский становится «доктором философии и изящных наук», 20 ноября 1808 года советом университета произведен в адъюнкты.

Диапазон интересов М.Т. Каченовского был чрезвычайно широк: он стремился быть и языковедом, и литератором, и источниковедом, и историографом, и нумизматом, и переводчиком, и критиком. Он, по наблюдениям современников был склонен к особой форме проявления мысли – гипертрофированной полемичности, предполагающей особую энергию, направленную на критику источника или же другого автора. Далее раскроем основные виды деятельности историка-критика в 1810-х годах.

Михаил Трофимович занимал место преподавателя риторических наук в гимназии и был преподавателем русской словесности в высшем классе. В 1808 году К.А. Разумовский поручает ему управление своею канцелярией в звании старший письмоводитель.

В 1810 году был возведен в звание экстраординарного профессора, через год звание ординарного профессора и получает кафедру теории изящных искусств и археологии. М.Т. Каченовский преподавал в Московском университете историю, статистику, географию и этнологию.

• в 1815 г. занимал должность начальника типографии университета.
• 1819 г. - императорская российская академия избрала его своим действительным членом.
• с 1819-25 гг. год был членом правления Университетского Благородного пансиона.
• 1821г. – Михаил Трофимович перемещается на кафедру истории, статистики и географии государства российского.
• 1830 г. – становится директором педагогического университета.
• 1830-31 гг. – М. Т. Каченовский временами читает лекции российской словесности в Московском университете.
• 1831 г. – становится деканом словесного факультета.
• 1832 г. – член комитета для исправления гражданских чинов.
• 1833г. – ученый секретарь совета университета, цензор московского цензурного комитета.
• 1833 г. - императорская академия наук избирает Михаила Трофимовича своим корреспондентом.
• 1835 г. – М.Т. Каченовский читает лекции по всеобщей истории.В этом же году он занимает пост на кафедре истории и литературы славянских наречий, которую он и возглавлял до своей смерти.
• 1837 г. – получает пост ректора университета, через три года избран вторично и занимал должность до кончины.

До своего увольнения с военной службы (1805 г.), М.Т. Каченовский являлся деятельным участником журнала «Иппокрена», где завел знакомства с А.Ф. Мерзляковым, В.А. Жуковским, А. Воейковым и другими тоже начинающими литераторами. В 1804 году журнал «Вестник Европы» издавался А.П. Сумароковым и именно при нем в журнале начали появляться статьи и оригинальные переводы М. Т. Каченовского.

А с 1805 года Михаил Трофимович Каченовский становится редактором «Вестника Европы», который был детищем Н. М. Карамзина. Почему «Вестник Европы» перешел именно к двадцатилетнему М.Т. Каченовскому? Этот вопрос не имеет определенного ответа, остается своеобразным «белым пятном» в биографии Михаила Трофимовича. Мы можем, только делать логические умозаключения. Например, желая создать труд всей своей жизни «История Государство Российского» Н.М. Карамзин, нуждался во времени, которое отнимал у него журнал «Вестник Европы». В поле зрения оказался молодой, трудолюбивый, уже к тому времени преподаватель Московского университета Михаил Трофимович Каченовский. Возможно, в этом вопросе свою роль сыграл и граф Разумовский.

М.Т. Каченовскому пришлось совмещать канцелярские, преподавательские и журналистские обязанности, а также издание учебной и художественной литературы.

Оговоримся, что именно граф Алексей Кириллович Разумовский, разглядев недюжинный талант в молодом и любознательном М.Т. Каченовском, привез в свое время его в Москву (к тому времени граф Разумовский получил место попечителя Московского университета), где Михаил Трофимович начал усилено работать для журналов. Из журналов «Иппокрена» и «Новостей русской литературы» (1803) он переходит в «Вестник Европы» и с 1805 г. Михаил Трофимович становится редактором-издателем «Вестника Европы», которым и заведует до закрытия журнала в 1830 г. Последние два года журнал «Вестник Европы» существовал на денежные возможности и творческий энтузиазм Михаила Трофимовича Каченовского. Отметим, что были периоды, когда М.Т. Каченовский отдавал место редактора В.А. Жуковскому (1808—1809гг.) и В.В. Измайлову (1814г.), при этом оставляя политический отдел под своей юрисдикцией.

«Скептическая» школа, творцом которой был М.Т. Каченовский, стала новым и дискуссионным явлением в научной и общественной жизни России первой половины XIX века. «Скептическая» школа положила начало научным направлениям в историографии, олицетворяя собой скачек прежней историографической традиции от описательности событий к научным формам исследования исторического прошлого. Научная и общественная значимость «критиков» определяется подготовкой методологической основы для дальнейшего развития общественной (западники и славянофилы) и научной мысли (С.М. Соловьев, К.Д. Кавелин) России. В связи с разработкой новой концепции у М. Т. Каченовского возникли разногласия с Н. М. Карамзиным. Оно состояло в том, что Николай Михайлович придерживался концепции о невозможности восстановления по сохранившимся источникам исторической истины и поэтому историк дает часто свою художественную и политическую интерпретацию. М. Т. Каченовский с данной позиций был не согласен, он считал что, для выявления исторической истины нужно производить сравнивание «в поисках вставок, вымыслов» и последующего его анализа.

Интересуясь разными отраслями науки и отдавши этому всю жизнь, М.Т. Каченовский ценил по достоинству библиографию, и он хотел образовать особое общество для исследования и описания всех русских книг, летописей и установление правильной системы библиографии. Об этом он совещался с С.Д. Полторацким. Михаил Трофимович предполагал облегчить устройство материальной стороны дела привлечением к участию в нем известного в то время своим богатым собранием древних книг купца-старообрядца Ивана Никитича Царского, который был не против такой работы. К сожалению, для реализации этого замысла у Михаила Трофимовича не хватило жизни.

Женился Каченовский в 1809 году на Амалии Христиановне, родом из Гамбурга. Ее отец, Х. Б. Бауер, был лекарем в колониях российско-американских кампаниях. Всего у Михаила Трофимовича с Амалией Христиановной было шестеро детей и только трое пережили родителей. Первенца назвали Григорием, крестным отцом которого стал В. А. Жуковский.

Активная деятельность в «Обществе истории и древностей российских», а также в «Общество любителей российской словесности» отнимали много времени, тем не менее были неотъемлемой частью жизни М.Т. Каченовского, также как и семья.

В послевоенное время (1813-14 годы) Михаил Трофимович один год был деканом Московского университета. Баллотировался в ректоры университета на следующий учебный год, но проиграл (1 «за» и 17 «против»). После 1815 года М.Т. Каченовский принял пост исполняющего обязанности университетской типографии и исполнял его с 17 февраля 1815 года по 13 марта 1816 года. Щепетильность и дотошность в типографских делах принесли неплохие доходы типографии (в 1814 г. – 40 тыс. рублей, 1816 год – 72 тыс. руб.).

Разность восприятия жизни дворянства и разночинца М.Т. Каченовского сыграли определенную роль как в жизни историка-критика, так и в жизни журнала. Последующее развитие взаимоотношений между «пушкинским поколением» и М. Т. Каченовским представляет собой смесь принципиальных и личных расхождений. Следствием чего явилось падение желания у пушкинского поколения публиковаться в журнале «Вестник Европы» с конца 1810-х годов и на протяжении всех 1820-х годов.

2 ноября 1821 года М.Т. Каченовский получил место на кафедре истории, статистики и географии Российского государства (должность стала свободной после смерти И. А. Гейма). На этой кафедре он стал последним профессором преподававшим русскую историю совместно с географией и статистикой. Михаил Трофимович тем самым заложил основы университетской исторической науки, по словам Ф.А. Петрова, на фоне риторики и описательности, которые переняли Х. А. Чеботарев и Н. Е. Черепанов.

25 августа 1830 года Каченовский принимает пост директора педагогических наук при Московском университете, который и возглавлял до конца своей жизни. Через четыре года 2 марта 1834 года Михаил Трофимович становится кавалером Св. Анны 2-ой степени, с короною, за участие в издании «Ученых записок Московского университета». Через год получает звание заслуженного профессора, а также почётного члена университета Св. Владимира.

В 1841 году Михаил Трофимович сломал правую ногу в августе, долго лечился, 19 апреля отстоял пасхальную службу в университетской церкви, после чего почувствовал себя плохо, не пришел на обед, в 4 часа дня жена зашла в кабинет своего мужа…

… Он сидел в вольтеровском кресле со спущенной головой, в правой руке держал книгу заложенную пальцем библиография критика «Dell 'Alessandro Ciampia». Врач констатировал смерть от нервного удара. В четверг святой недели 23 апреля 1842 года М.Т. Каченовского отпели в приходской церкви св. Пимена.

М.П. Погодин, вспоминая М.Т. Каченовского, писал: «Он отличался честностью и бескорыстию, был тверд и смел, не боясь в правоте своей общественного мнения», эту же черту в нем отличает и И. И. Давыдов. Как радушно он делился знаниями и опытом, с какой охотою подавал руку помощи слабым, нередко угнетенным силою и могуществом, как весел был он в дружеских беседах, всегда острый и исполненный юмора.

С.М. Соловьев: «Как о человеке, о Михаиле Трофимовиче распространяться нечего: трудолюбивую жизнь честного человека он закончил смертью праведника».

Как рождался журнал «Вестник Европы»

Всякое детище имеет свое начало и свой конец, в этой главе будем рассматривать такое явление, как «рождение» журнала «Вестник Европы».

Но начнем с года, когда все закончилось для этого журнала. 1830 год был непростым годом для России. После событий на Сенатской площади 14 декабря 1825 года жизнь приходила в своё обычное русло, но уже раз и навсегда изменившаяся. Санкт-Петербург, тем временем, «отходил» от страшной холеры. Молодой В.Г. Белинский метко заметил, что болезнь унесла жизни нескольких московских журналов, в числе которых он назвал и «Вестник Европы». В конце декабрьского номера своей исповедью журнал закончил почти тридцатилетнюю историю. Кому-то эта смерть казалась естественной и закономерной, а кто-то жалел о ней как о прискорбном и трагичном событии.

Последующая оценка журнала была предрешена его отношениями с «ультракарамзинистам и», в число которых входили поэты пушкинского круга. Прогрессивная критика не могла простить журналу его либеральной благонамеренности и надежд на реформаторс кие способности власти. Тираж «Вестника Европы» в 1810-х годах доходил до 14 00-1500 экземпляров, к середине 1820 годов многим издателям журналов приходилось лишь мечтать о такой популярности. Слова В.Г. Белинского о том, что это «примеч ательный и интересный журнал», потонули в общей критике уже прекратившего издания «Вестника Европы», журнал, который воспитал и вырастил целое поколение 1810-1820- х годов.

Журнал М.Т. Каченовского «Вестник Европы» (издавался от Московского университета) был долгое время средством приобщения русского общества к новым литературно- критическим и общественно-политическим веяниям, которые доходили до России в бурную послереволюционную эпоху наполеоновских войн. Влияние журнала было действительно огромным. Многие читатели России с интересом читали свежие номера московского журнала «Вестник Европы».

Каким же являлся облик журнала, имевший к концу 30-х годов столько отрицательных, и столько положительных отзывов, но тем не менее имевший достаточно обширную аудиторию?

«Вестник Европы» происходил из «дворянской» литературно-журнальной семьи. Первый выпуск состоялся в 1802 году тогда, когда возникла потребность преодолеть литературный и информационный голод после павловского времени, вышло разрешение издавать новый журнал. «Родителем», а по совместительству первым издателем был Николай Михайлович Карамзин. С 1804 года редакторство журналом переходит к М. Т. Каченовскому, а с 1805 года Михаил Трофимович официально становится редактором журнала. И именно ему пришлось определять судьбу журнала на протяжении почти 25 лет.

Следует рассмотреть ответ еще на один вопрос, почему журнал получил именно такое название – «Вестник Европы»? Название, которое ко многому обязывает. Не лучше ли было бы для негосударственного литературного журнала выбрать традиционное название, например, использовать имена античных муз или героев, ведь время самое подходящее – конец века Просвещения, апогей культа Античности. Допустим, Н.М. Карамзин был пресыщен античностью, то тогда были и другие популярные в тот период названия журналов - «Всякая всячина», «Ни то ни се». Или можно было взять в качестве названия географическое определение - «Московский журнал». Но нет имя нового журнала, по замыслу Н. М. Карамзина, должно было нести в себе общественный вызов и претензию на гораздо общее культурное значение для общества, чем нейтральные имена прежних периодических его «отпрысков». В подтверждение идеи Н.М. Карамзина, в одной из статей журнала М.Т. Каченовский писал, что в России не написано своих систем образования для просвещенной Европы и поэтому русскому человеку необходимо «учиться» у просвещенного Запада. В этих словах заключена важнейшая мысль начала XIX века – в чем нуждается Александровская Россия, учиться у Европы в области образования и науки, через их постижение «северный колос» уверенно встанет на две ноги.

Общая оценка событий, происходящих в различных уголках планеты, давалась в «Вестнике Европы» именно европейская. Журнал должен был «подтянуть» русского читателя к европейскому мировоззрению, показать, что будь он, житель Москвы или Иркутска, или иного города России, он является неотъемлемой частичкой просвещенного мира. В одном из писем к редактору отмечалось, что заграничные газеты и журналы стоили дорого, и в большинстве случаев были не понятны читателю.

Для сравнения приведем цены на европейские журналы в 1810 году в Москве: французская газета «Journal de l`Empire» стоила 216 рублей, газета «Pabliciste» - 200 рублей. Абсолютно понятно для чего были завышены цены, для того чтобы было сложнее купить, а значит и узнать, что происходит в Европе, о чем думают европейцы. Таким образом, «Вестник Европы» решал обе проблемы, во-первых, проблему возможности купить журнал, стоимость журнала колебалась от 12 до 30 рублей за номер. Во-вторых, решалась и вторая проблема - манера изложения материала в журнале была доступна и понятна читателям.

При этом со страниц журнала должны были говорить европейцы, например, знаменитые публицисты Шатобриан, Прадт, Коцебу, Мальт-Брюн – о политике; мадам де Сталь, Вальтер Скотт и Байрон – подавать пример литературного творчества. Именно со страниц «Вестника Европы» русский помещик мог знакомиться и знакомился с идеями Адама Смита (экономиста).

Пять печатных листов, что соответствовало 80 страницам, составляли номер журнала. Он выходил два раза в месяц, и объем годовой подписки равнялся 24 номерам. Печатался журнал в типографии Московского университета, в юридическое ведение которого журнал перешел после ухода Н. М. Карамзина. Со временем издатель обязался перед читателем помещать в каждом номере гравюры, которые выполнялись знаменитым московским гравером Флеровым.

Распространялся журнал как в розницу, так и по подписке, о которой редактор давал знать еще за несколько месяцев. Но совершенно новым явлениям было намерение журнала знакомить русскую общественность с «деяниями и обычаями народов славянских» возможно в качестве благодарности во время восстания польского народа в 1830 году польская общественность изберет редактора (М. Т. Каченовского) «Вестника Европы» в члены Варшавского общества друзей наук.

Особой была и структура журнала. Сначала он состоял из двух разделов: литературы и политики. После добавилась «смесь» - курьезы, анекдоты и интересные случаи. М.Т. Каченовский, будучи профессором и редактором журнала, решил вынести образование из стен университета на страницы журнала и добавил раздел «изящные искусства, науки и литературы» (этих разделов не было при Н.М. Карамзине). В этом разделе должны были печататься различные статьи публицистические и научные, рецензии и критика на книжные новинки. Структура журнала была настолько универсальна, что ей стали следовать многие журналы 1820-30-х годов. Политические проблемы в частном литературном журнале поднимались впервые.

В. А. Жуковский, когда возглавил журнал (1808—1809 гг.), писал о политическом разделе, что политику в России сложно обсуждать, так как общественное мнение почти всегда согласно с деятельностью правительства во главе с государем. И поэтому политика не привлекательна для мироволюбивых, скорее для любопытных, которых в России не так много.

И поэтому, когда цензура ужесточила требования к политическим известиям, он писал своему другу, что тем «нимало не опечален». М. Т. Каченовский, будучи помощником, писал В.А. Жуковскому редактору о цензуре: «тяжело писать политику! Как прикажете писать и что замечать? Трудно противо говна прати. А удивляться и хвалить против собственной совести я не в силах (многие исследователи выдвигали гипотезы о беспринципности алексадровских журналистов) что выходит? То, что известия в вестнике почти ничем не разняться от газетных…». Михаил Трофимович, будучи требовательным к себе и окружающим, желал создать площадку, используя журнал, для людей, имеющих свою позицию, свои взгляды на общественную жизнь в России и готовых их открыто высказывать. Смог ли журнал под редакторством М.Т. Каченовского реализовать свой грандиозный план? Основная проблема состояла в том, что не всё общество было готово к тем возможностям обсуждать новости мира, которые предлагал Михаил Трофимович.

Приведем пример, раскрывающий причины запретов на опубликование статей или книг. Студент Самсонов, получив цензурный запрет на опубликование книжного перевода по причине рассеянных по нему республиканских взглядов: «хотят, чтобы мы свободно мыслили, и зажимают нам рот. Не спорю, что некоторые ограничения нужны, но наши крылья, кажется, уже слишком близко подрезаны». Но интересен и другой вопрос, если журнал был ориентирован на публикацию заграничных статей, написанных европейцами, то, что могли сказать о России эти далекие авторы, которые и в России никогда не были? Попробуем, в ходе исследования, найти ответ на это вопрос в следующей главе.

М. Т. Каченовский – редактор «Вестника Европы» и общественно-политическая концепция журнала

Михаил Трофимович Каченовский предстает перед «двоякой аудиторией» в начале XIX века сразу в двух образах: «перед обширной, как издатель карамзинского «Вестника Европы», и перед тесною, как профессор университета». Данное высказывание верно определяет характер жизни М.Т. Каченовского в этот период, потому что работе в Московском университете Михаил Трофимович уделял много времени, привыкший к каждому заданию подходить со всей серьезностью. В дальнейшем должность профессора даже мешала ему методически собирать и редактировать очередные номера журнала «Вестник Европы», который он считал любимым своим занятием.

Прежде, чем приступить к анализу периода редакторства журнала «Вестник Европы» М. Т. Каченовским следует разобрать, каким был журнал при Н. М. Карамзине.

«Вестник Европы» (1802-1803 гг.) при Николае Михайловиче Карамзине выступал как активный пропагандист идеала просвещенной монархии. Н.М. Карамзин, будучи редактором журнала, посредством своего детища стремился укрепить дворянское государство через благоразумное удовлетворение требований всех сословий. Возможно ли было воплотить устремления Н.М. Карамзина?

Николай Михайлович считал, что прочность дворянского государства зависит от счастья всех сословий населения, а счастье отдельного человека в журнале представлялось, как умение наслаждаться свободой и безграничными богатствами души человеческой. И просвещенная монархия была тем самым средством для достижения этой общественно-политической цели. Такие установки продолжали жить и после ухода Н.М. Карамзина. Так статья «Что делает благость владетеля долговременной и непоколебимой?» была переведена из немецкого журнала. В ней государю преподносится совет, как нужно заботиться о счастье своего народа для усиления государства. Совет заключался в том, что счастье человека связывается с его мнением о вещах, а не с обстоятельствами самой жизни, счастье заключается не в состоянии или положении человека, а в «чувствовании». Эта точка зрения была распространена в начале XIX века и уходила своими корнями в идеологию дворянского просветительства начала XVIII века. Это концепция широко поддерживалась и обсуждалась как в журнале Н.М. Карамзина, так и в обществе в целом.

В редакторском примечании к этой статье М.Т. Каченовский в свою очередь придавал понятиям человеческое счастья и общественного благосостояния своеобразный оттенок: он говорил, что в жизни невозможно научить людей довольствоваться только внутренним счастьем души. Необходимо и материальное благополучие. Примечательно, что Михаил Трофимович регулярно помещал в «Вестнике Европы» статьи об успехах промышленности и торговли в странах Западной Европы и в России, статьи по вопросам политической экономии, пропаганде новой для России науки статистики. А также статистические данные о многих европейских странах были нацелены на то, чтобы убедить читателей журнала в преимуществах капитализма, которое обеспечивал быстрое экономическое развитие и обогащение страны.

Стремление Михаила Трофимовича Каченовского показать совершенно иной образ жизни, а именно европейский, влияло на выбор художественных произведений. Вместо утонченного аристократа-эмигранта (герой повести Жанлис), преобладающие в художественном отделе «Вестника Европы» в 1802-1803 гг. – появляется совершенно другой герой – человек третьего сословия («История Перуру или починительщика раздувательных мехов, им самим написанная», «Прусская ваза», «Лютня, цветы и сон».) Журнал «Вестник Европы» откликался на веяния эпохи. Просветительская иллюзия вот что определяло общественно-политическое направление журнала «Вестник Европы».

Итак, с 1805 года официально М.Т. Каченовский возглавлял журнал «Вестник Европы». С 1809 г. он сложил с себя звание издателя журнала, которое принял его друг В.А. Жуковский, но весь политический отдел оставался в ведении М.Т. Каченовского. С ноября 1809 года М.Т. Каченовский снова возглавляет место издателя «Вестника Европы» вместе с В. А. Жуковским и с 1810 года журнал выходил под двойным именем Жуковский и Каченовский.

А с 1811 года Михаил Трофимович единолично возглавлял пост редактора журнала. В 1814 году он передал издание «Вестника Европы» В.В. Измайлову, но с 1815 года Михаил Трофимович возобновил работу в журнале. В связи с этими событиями в объявлении к читателям он писал: «я не ожидал и даже вовсе не думал, что Вестник Европы, университетскою типографией издаваемый, будет снова препоручен моему распоряжению». Не постоянство работы М.Т. Каченовского в качестве редактора журнала объясняется его проблемами со здоровьем.

Отметим, что в России не было до начала XIX века общественно-политического журнала, регулярно издававшего почти 30 лет.

М.Т. Каченовский, будучи полиглотом, самостоятельно давал в «Вестнике Европы» переводы и выписки из иностранных книг. В начале своей редакторской деятельности, М.Т. Каченовский был почти единственным автором статей, печатавшихся в журнале. Позже в изданиях журнала начали появляться и авторские статьи Е. Болховитинова, К. Калайдовича, Н. Арцыбашева, В. Жуковского.

В «Вестнике Европы» в годы редакторства Михаилом Трофимовичем помещаются различные выдержки из модных магазинов Парижа, «американских ведомостей», политические публичные манифесты, соображения и комментарии различных авторов, анонимные письма английских и русских путешественников. На волне эсхатологических ожиданий в 1811 году журнал Михаила Трофимовича публикует перевод из французского журнала «О кометах» (Я. Бернулли) и другие аналогичные труды. Одним словам, журнал пытался не отставать от веяний мировых новостей.

В «Вестнике Европы» Михаил Трофимович начал также публиковать для публики в упрощенном виде результаты своих научных работ. Так в статье «Об источниках русской истории» он подвергает сомнению подлинность договоров Олега и Игоря с греками, и в дальнейшем даже доказывает, что многие данные в летописях придуманные или додуманные. «Слово о полку Игореве…» М. Т. Каченовский, по словам И. Гончарова, считал «позднейшей подделкой, кажется XIV века». М.Т. Каченовский имел неограниченный доступ к университетской библиотеке, необходимые книги он мог заказывать из-за рубежа, и это давало ему возможность наиболее объективно освещать события.

В ряде диалогических статей 1808-1809 годов превалирует идея решения вопроса славянского языкознания и древней истории. Михаил Трофимович имел совершенно новый взгляд на «развенчание» некоторых искажений, которые вкрались в древнюю историю России. В частности, представим одну из его идей, которая состояла в том, что в ранней истории Руси существовал праславянский язык, который в ходе эволюции разделился на ряд славянских наречий, существовавших и тоже видоизменившихся. Эта концепция противопоставлялась идеям А.С. Шишкова, который считал что русский язык это единственный наследник славянского языка. На данном примере, мы видим, что для Михаила Трофимовича не существовало абсолютных истин. Он стремился не прийти к одной единственной концепции и держаться её всю свою жизнь, а постоянно эволюционировать в своих взглядах на историю и науку.

М. Т. Каченовский на всем протяжении своей редакторской деятельности рьяно отстаивал право исследователя критически рассматривать любой исторический источник, в первую очередь, довольствуясь здравым смыслом. А также для восстановления истины определенного периода необходимо соотнести и проанализировать все имеющиеся источники с духом времени. Такую формулу вывел М.Т. Каченовский для критического исследования источников историком.

В 1810-х годах происходит отдаление от «Вестника Европы» В.А. Жуковского, П.А. Вяземского, А.Ф. Войекова, К.Н. Батюшкова и других литературных знаменитостей того времени. Начиная с разрыва с И. И. Дмитриевым, журнал постепенно становится чужим для «литературных аристократов», особенно для молодого «пушкинского поколения» по выражению Г. В. Белинского. Вследствие чего в 1810-х годах журнальная деятельность стала тем плацдармом, где размещались внутри университетские действия, а именно защита текущих годовых и финальных магистерских работ. В это время на страницах журнала появляются работы таких студентов М. Т. Каченовского, как А. и Н. Грамматиных, И. Давыдова, И. и К. Калайдовичей, С. Саларева, И. Снегирева, Ф. Тимковского, пропагандирующие необходимость научного знания для историка. Михаил Трофимович и его студенты выявили необходимость поиска исторических закономерностей, и именно эти устремления прослеживаются в работах студентов.

После выхода «Истории…» Н. М. Карамзина интерес к истории возрос, и полемика вокруг этого вопроса тоже поднялась на новый уровень. И теперь эта проблема стала достоянием общественно политическим и публицистическим наукам. Примечательно, что о «баснословности» некоторых периодов в истории М. Т. Каченовский заговорил только после осмысления творчества А.-Л. Шлецера.

В связи с войной 1812 года журнал временно перестает функционировать, дабы спасти огромный архив переезжает в Нижний Новгород. С 1813 года работа журнала возобновляется с новой силой, М.Т. Каченовский восхищенно повествует об учреждениях в разных городах патриотических и благотворительных обществ, манифест-объявление «От германских патриотов» и многие тексты аналогичного контекста.

Нужно отметить важную миссию, которую выполнил Михаил Трофимович на страницах журнала. Он ставил проблемы, выдвигал гипотезы, тем самым стимулировал дальнейшее развитие исторической мысли вперед.

М.Т. Каченовский был противником изображения прошлого в чертах современного общества и это прослеживается в журнале «Вестник Европы». А древний период русской истории представлялся Михаилу Трофимовичу как «дикость». Исследуя такой источник как «Русская Правда», он приходит к выводу, что ни законов, ни городских общин не было вплоть до XIII-XIV веков как в России, так и в Европе. Впоследствии научная несостоятельность выводов М.Т. Каченовского была доказана и описана М. Погодиным, П. Бутковым и постепенно произошло полное вытеснение понятия о «баснословности периода».

Хотелось бы отметить причины прекращения деятельности журнала «Вестник Европы». Во-первых, появилось более молодое поколение предприимчивых издателей, напор которых сложно было выдержать. Во-вторых, инициативу на преимущественное право публикаций международных политических новостей перехватил у М.Т. Каченовского Ф. Булгарин с его журналом «Северная пчела», который стал единственным имеющим доступ к официальным дипломатическим источникам. И наконец, в-третьих, М.Т. Каченовский получи пост директора Педагогических наук при Московском университете в 1830 году, и новая трудовая деятельность предполагала предоставления ей большего времени, чем мог этого позволить М.Т. Каченовский, будучи издателем «Вестника Европы». Да и финансирования журнала последние два года до закрытие шло из собственных средств Михаила Трофимовича.

Повзрослевшее «пушкинское поколение» начало понимать и принимать то, что было высказано М.Т. Каченовским задолго до 30-х годов XIX века. Таким образом, изменился политический радикализм Петра Андреевича Вяземского, а также поменялись научные и исторические приоритеты Александра Сергеевича Пушкина, но журнал уже «канул в лету». Утверждения и идеи М. Т. Каченовского (так же как и его журнал) жили и были востребованы до тех пор пока не стали противоречить идеологии государства.

С 1830 г. «Вестник Европы» прекратил свое существование, оставив после себя пробел в отечественной журналистике на долгие годы. Он имел особое литературное значение в период с 1808-1817, когда в нем участвовали лучшие писатели своего времени: В.А Жуковский, П.А. Вяземский, К.Н. Батюшков, А.Ф. Мерзляков, Д.В. Давыдов. Нельзя не отметить, что издатель М. Т. Каченовский вел умелою рукой и иностранный отдел этого журнала, помещая в нем лучшие переводы иностранный писателей. Единственный в свое время с твердо определенным направлением журнал «Вестник Европы» целую четверть века обращал на себя внимание читателей России и воспитал несколько поколений. Но в последние годы своего существования поддерживать его на подобающем уровне потребовало крайнего напряжения сил Михаила Трофимовича в ущерб его профессиональной деятельности; к этому присоединились материальные затруднения при издании «Вестника Европы».

Мнение Белинского: «он (примечание автора: «Вестник Европы») всегда оставался одним и тем же, не изменялся и жил до последних сил. Это была борьба, сложная и достойная уважения. Его убило время, а не противники, а потому смерть его была естественная, а не насильственная».

Журнал был возрожден  Михаилом Матвеевичем Стасюлевичем и издавался с 1866 года до 1911 года, окончательно был закрыт большевиками в 1918 году. Это был популярный, последовательный и серьезный журнал русской либеральной интеллигенции. Он был закрыт, успев высказаться и об октябрьском перевороте, о разгоне учредительного собрания, и даже о позорном Брестском мире.

И на этом история жизни журнала «Вестник Европы» не закончилась. Журнал был возрожден в 2001 году  Егором Тимуровичем Гайдаром, Екатериной Юрьевной Гениевой и Виктором Афанасьевичем Ярошенко.

«Вестник Европы» и эзоповый способ изложенияинформации читателям

Прежде чем приступить к анализу информации, публикуемой в журнале, отметим, что буржуазная ориентация М. Т. Каченовского в журнале по сравнению с карамзинскими проповедями сословной гармонии при полном сохранении привилегированности дворянства была более либеральной.

Конечно же, не «американская» политика, пусть даже изложение Шатобриана составляли основное содержание политического раздела журнала. Прежде всего, политика - это отклики на крупнейшие политические события современности для России первых десятилетий XIX века - это наполеоновские войны и конституционные проекты Александра I. Их освещения выстраивались вместе, шли в политических и экономических статьях журнала, превращая «Вестник Европы» в хрестоматию по политической теории рубежа XVIII-XIX веков.

Разобьём информацию, размещавшуюся в «Вестнике Европы» после 1805 года на группы:

• Представление о наилучшем государственном устройстве, рассмотрение Конституций различных стран.
• Общественная активность
• Решение вопроса о рабстве (крепостном праве)
• Тематика геополитики (впервые появившаяся именно на страницах журнала)

В «Вестнике Европы» конституционная тема была одной из главных на страницах политического отдела, как карамзинского, так и каченовского «Вестника Европы». В журнале помещались статьи с рассмотрением конституций Франции, Германии, Англии, Испании, стран Южной Америки.

1815 год Александром I была дарована конституция Польше. Еще задолго до известных обещаний императора журнал опубликовал статьи о государственном устройстве других стран, где представительная система переплеталась с монархической властью. Когда была провозглашена конституция в польском царстве «Вестник Европы» был единственным журналом в России, осмелевшим опубликовать выдержки из этого документа на русском языке. Вся Россия замерла в ожидании основного закона для всей империи. Ожидали все, но приветствовали немногие. Свободной политической дискуссии не было, а борьба группировок все равно шла. Как часто бывало в России, боролись не «ретрограды и прогрессисты» (такое деление довольно приблизительно), даже традиционалист и архаист А.С. Шишков не был противником прогресса, не говоря уже о Н. М. Карамзине. Боролись более радикальные и более уверенные прогрессисты, однако именно Н. М. Карамзин написал в «Записке о древней и новой России», в котором вылил «ушат воды» на голову императора. Яркая Александровская реформа вызывала серьезные возражения историографа Николая Михайловича Карамзина.

Император так и не решился ввести государственную уставную грамоту, время неуклонно шло, обстановка в России изменилась. В 1820-е годы в ходе революционных событий в Испании, Португалии, Пьемонте, Неаполе и Латинской Америке, освободительные движения в Греции, Испании, Италии, в бывших испанских колониях в Америке – эти страны и события, в них происходящие, стали постоянным объектом внимания «Вестника Европы».

М.Т. Каченовский, как и Н.М. Карамзин, придерживался мнения, что для России больше подойдет вариант конституционной монархии, но по сложившийся традиции идеи М. Т. Каченовского и по данному вопросу значительно отличались от карамзинского. В частности, Михаил Трофимович, публикует в журнале статью «Политическое сновидение 1806 года», первоначально напечатанную в прогрессивном немецком журнале «Минерва», где предлагается проект Конституции. Суть проекта состояла в том, что нужно исполнительную власть отдать императору, законодательную власть передать парламенту. В свою очередь парламент должен состоять из двух палат: верхней (где бы избирались принцы и князья) и нижней (где бы избирались представители всех сословий). В монархии отменялось бы ленное право, вводилась бы свобода вероисповедания, обеспечивалось бы право собственности. Следует обратить внимание на само название статьи «политическое сновидение», которое заставляет порассуждать на тему, говорит ли оно, что применение на практике такого проекта не представляется возможным, или он имеет право на существование, но только во «снах»?

Еще одна немецкая статья публикуется в журнале под заголовком «О соединении государств и смещении народов». Статья отмечает, что для многонационального государства предпочтительна единая власть монарха, но ограниченная Конституцией. Проекты Конституции, представленные в статье, выдвигают компромиссное решение между дворянством и третьем сословием. Таким образом, мы видим, что Михаил Трофимович с помощью представленных статей пытается доказать, что вопрос о конституционной монархии был актуален и для России в целом. Конституционные идеи, пропагандированные Михаилом Трофимовичем, отличаются от идей Карамзина (ориентировал Россию на некапиталистический путь развития с полным сохранением прав и привилегий дворянства) тем, что он считал, что Россия должна медленно развивать капитализм в рамках дворянского общества.

Представляя информативное воздействие журнала на читателя, вдруг понимаешь, что редактор не просто удовлетворял читательское любопытство, но пытался направить его мнения в определенное русло.

Так, например, Михаила Трофимович публикует мнение Шатобриана в «Вестнике Европы» по поводу монархии, где Шатобриан, описывая испанские колонии, говорит, что они много выиграли, если бы приняли такую форму правления, как конституционную монархию. А относительно представительной монархии Шатобриан пишет, что существуют правительства возвышеннее республиканского, которые уничтожают всякое притязания лиц на власть исполнительную, таким образом, соединяя порядок со свободой. М.Т. Каченовский преподносит возможность с разных сторон взглянуть на будущее России, исходя из совокупности мнений и концепций знаменитых европейцев.

«Сцилла и Харибда» всех государств, порядок и свобода, что важнее? Тогда, в первые десятилетия XIX века люди также терзались выбором: вспомните признания Н.М. Карамзина - республиканец в душе и сторонник монархии в жизни по сложившейся просветительской традиции сочетание свободы и порядка осуществлялось в понятие общественного блага.

На страницах «Вестника Европы» не было дихотомии - хорошая республика, плохая монархия. У всех на памяти было деспотическое правление Павла отца нынешнего императора, у всех на слуху современный узурпатор из Франции (Наполеон). Таким образом, очевидное политическое зло могло быть следствием как монархического, так и республиканского правления, а в александровской, затем и николаевской России, где многое зависело от личности самодержавца, выбор был еще труднее.

Отношение к политическим известиям стало показателем политической активности русского общества, честолюбивое поколение «молодых якобинцев» (выражение А.С. Пушкина) не могло довольствоваться одной лишь политикой. Радикальная молодость, не изведавшая шока от революционных потрясений прошлого века (1789-1794) сталкивалась в вихре споров с более умеренным слоем населения. На страницах журнала появилась революционная тематика, опять журнал пытался подходить к текущим событиям с аналитической стороны, подводя свою теоретическую основу. Началась борьба за умы. Выписки из различных европейских журналов комментировали события о революциях из внешне спокойной России, казалось, что мир погружается в хаос. Подводя итог, за прошедшие 30 лет журнал отмечал общую тенденцию времени. «Вестник Европы», публикуя на своих страницах статьи «О предрассудках», «Сравнение Ликургово законодательства с Соломоновым» возбуждал у своих читателей возможность рассуждать, соответствуют ли российские законы состоянию общества. Таким образом, журнал, пробуждая общественную активность, тем самых способствовал радикальным веяниям среди молодежи.

Опять же отметим, что вопрос о крепостном праве в журнале ставился еще Карамзиным, но статьи, публикуемые им, старались убедить читателей что неравенство, в частности крепостное право, это закономерное и естественное явление. Сам Николай Михайлович считал, что только предрассудки людей заставляют рассматривать крепостное право только с дурной стороны. Чтобы не быть голословным приведем пример, статья «Письмо из Балтимора». Автор восхищается беззаботной и счастливой жизнью рабов-негров, так как они освобождены от ответственности и обязанностей, связанных с ведением хозяйства. Живут спокойной и мирной жизнью. Обращаясь к взглядам М.Т. Каченовского по данному вопросу, мы видим диаметрально противоположное мнение, используя статью «Геройская решительность негра, проиллюстрируем взгляды Михаила Трофимовича на крепостное право. Что же такого героического совершил негр Ганно? Он отчаянно стремился к свободе, но, став заложником несправедливости со стороны своего хозяина, который взял собранные Ганном деньги на выкуп его и всей семьи. Ему пришлось сделать выбор – Ганн убивает свою семью (дабы семья не жила в рабских условиях), попадает под суд, но суд потрясенный поступком негра отпускает его на свободу, заставляя помещика заплатить большой штраф. В чем геройство негра спросите вы, так же как и читатели первой половины XIX века? И оправдывают ли средства (убийство семьи) его необузданного стремления к свободе? Вот о чем заставляет задуматься читателей Михаил Трофимович.

М. Т. Каченовский использует публицистические и художественные произведения, чтобы показать насколько важно право каждого человека на свободу, осуждает зависимость и угнетение. Мысль о том, что предоставляя свободу народу выигрывает, прежде всего, государство, развивается на всем протяжении существования журнала под редакторством Михаила Трофимовича (статьи «Отчего так мало английских ремесленников выезжает из своего отечества в чужие страны», «Письмо Е. Б. Фукса о последней войне французов с пруссаками»). Профессор Каченовский считал, что противоречия между крестьянами и помещиками можно было легко решить, прекратив жестокости со стороны помещиков, более того он считал, что крестьян нужно просвещать. Подчеркнем, что Н. М. Карамзин отрицательно относился к указу Александра I о вольных хлебопашцах, в отличие от его преемника Михаила Трофимовича Каченовского, который приветствовал это, как и все дальнейшие указы императора.

Тем не менее, признание законности крепостного права в Российской Империи и отрицательное отношение к его крайним проявлениям господствует в статьях журнала вплоть до 1817 года.

С 1810 г. в Латинской Америке начинается «сто лет одиночества». Ф. Шатобриан на страницах «Вестник Европы» обсуждает с русскими читателями политическую культуру латиноамериканских народов. Демократические формы и что такое республика были неизвестны в этой стране, а нации (Парагвая и Гватемалы), которые о политическом воспитании знают весьма мало, пугаются ее. Но Россия не Парагвай, не Гватемала и не Бразилия…? На мой взгляд, следует задуматься над следующими словами: народ, вдруг, выходящий из рабства и бросающийся в свободу легко может власть демократическую превратить в анархию. А она же почти всегда является «матерью деспотизма». Словами Шатобриана Михаил Трофимович Каченовский предостерегает, что любая демократия в неумелых руках может превратиться в анархию.

Условия, описанные в статье, почти российские, сравнение крепостных и негров было уже традиционным для российских просветителей. Опасности, исходящие от необузданности народной также вполне знакомы, кому-то журнальными листками времен якобинских погромов, а кому-то собственному страху перед пугачевским преданием. Подтексты переводов был понятен думающей интеллигенции в России, ведь и вольнолюбивые лирика Пушкина состояло наполовину из них.

Тематика современной геополитики появляется в России именно на страницах «Вестника Европы». Статья «О политическом равновесия» «Вестник Европы» за 1807 год гласит: «если государство может делать все чего оно захочет, то оно не замедлит захотеть всего что только сможет сделать и более, нежели должно хотеть». Или, например, статья «О причинах, имеющих наибольшее влияние на судьбу государств»: «Система равновесие сделать всеобщим правилом для Европы в то время, когда австрийский дом могуществом своим устрашился, державы обладает сокровищами нового света двумя сильными монархиями и многими областями, тогда начались союзы между государствами». Нас, привыкших к утопизму просветителей, может приятно удивить довольно реалистическая аргументация редактора «Вестника Европы», который защищал идеи политического равновесия от обвинения в утопичности «равновесие должно быть целью политики» и если невозможно достигнуть ее, но нужно стремиться к ней приблизиться.

Особенность и заслуга журнала «Вестник Европы» в том, что политические, просветительские, экономические статьи не только рассказывали о чем-либо, они анализировали и объясняли, выстраивая встроенный каркас в политическую суматоху наполеоновской и пост наполеоновской эпохи. Помогали разобраться в непростых вопросах о крепостном праве, о государственном регулировании, о войнах с Наполеоном и в частности кто такой Наполеон Бонапарт. Можно выдвинуть концепцию, что журнал преследовал идею упорядочивания мыслей читателей о мировых и российских событиях, предлагая различные взгляды на происходящее. Изучив и оценив деятельность журнала «Вестник Европы» под редакторством Михаила Трофимовича Каченовского, приступим к исследованию жизни и творческого пути Зинаиды Александровны Волконской, также повлиявшей на развитие и «образ России» первой половины XIX века.