Музеи-усадьбы как места памяти

Известный французский историк Пьер Нора ввёл в научный оборот понятие мест памяти в начале 1980-х годов. При, казалось бы, очевидном и интуитивно понятном значении словосочетания «место памяти» Нора нигде не даёт чёткого определения этого явления. Для того чтобы понять, какое значение Нора вкладывает в понятие «место памяти», необходимо разобраться с тем, как учёный разделяет и даже противопоставляет историю и память. Нора много пишет о том, что история представляет собой лишь реконструкцию прошлого, требующего критического переосмысления и анализа. История официальна, универсальна и относительна, она «принадлежит всем и никому», помнит только то, что ей удобно, привязана к временным рамкам (Нора 1999. С. 17-50).

Память же представляет собой живую, постоянно меняющуюся сущность, она всегда актуальна и связана и с настоящим, и с будущим. Память  может принимать разные формы, иметь разный смысл и наполнение, вызывать многочисленные споры. Память необходима группе, чтобы сохранить свой уникальный образ, не потеряться в общей истории (Ассман Я. 2004, С. 44).

Места памяти, таким образом, с одной стороны, необходимы истории, чтобы сохранить воспоминания о прошлом и иметь возможность работать с ним, но, с другой стороны, память всегда сохранена в «конкретном пространстве, жесте, образе и объекте» (Нора 1999. С. 20) и именно в местах памяти «память кристаллизуется и находит своё убежище» (Нора 1999. С. 17).

Нора определяет три смысла мест памяти: материальный, символический и функциональный, каждый из которых присутствует в месте памяти одновременно, но в разном объёме (Нора 1999. С.40). Приняв во внимание всё вышесказанное, попробуем определить, являются ли российские музеи-усадьбы местами памяти.

Историческую усадьбу можно назвать необычной «культурологической моделью», где окружающий пейзаж тесно связан с архитектурными строениями (Безрукова 1994. С. 14), а также с наполнением внутреннего убранства главного дома и других построек предметами искусства и быта, сохранившими воспоминания о владельцах и гостях усадьбы, о людях её населявших. Не вызывает вопроса, имеют ли музеи-усадьбы материальный смысл места памяти, так как ответ очевиден. Исторические усадьбы – это реально существующие материальные объекты, которые можно изучать и которые можно ощутить физически, увидеть, потрогать, использовать как в научных так и в чисто бытовых целях, например, чтобы устроить фотосессию или организовать пикник.

Теперь необходимо рассмотреть второй условный признак мест памяти – символический. Русские усадьбы имеют давние мемориальные традиции. Начиная со второй половины XVIII века, в русскую усадебную культуру входит мода на создание мемориальных сооружений в память об ушедших друзьях и родственниках. Усадебные парки начинают заполняться памятными обелисками, урнами, гротами и беседками. В домах начинается создание мемориальных спален или кабинетов, ставших прообразами современных музеев. В аристократической среде обустройство усадьбы считалось «нравственным долгом» (Евангулова 1995. С. 14), целью которого было сохранение памяти о предках для потомков как семьи, так и страны. При этом сам усадебный уклад – дом, парк, церковь, соседние деревня и лес – представлял собой «зримый символ семейного древа», объединял прошлое, настоящее и будущее (Евангулова 1995. С. 14). Усадьба стала символом родового гнезда, символом успеха и богатства. Более того, и сегодня усадьба имеет важное символическое значение. Можно смело предположить, что при слове «усадьба» большинство наших современников представляют белый дом с колоннами, пруд возле беседки, долгие прогулки и глубокомысленное чтение у окна в сад. Усадьба остаётся символом спокойной, размеренной, комфортной жизни уже для следующих поколений и других социальных групп, объединённых единой историей и культурой. Таким образом, можно утверждать, что и второй смысл мест памяти – символический – присутствует в музеях-усадьбах.

Последний признак-смысл мест памяти функциональный. Мне кажется, здесь можно говорить о таких функциях усадебных комплексов, как бытовые и культурные. Когда-то усадьбы выполняли конкретную бытовую функцию, здесь проживала семья, вела привычную для своего общественного статуса жизнь. При этом усадьба, как мы увидели выше, имела и символический смысл, а значит, выполняла функцию подтверждения статуса своих хозяев. После разгрома усадебной жизни в послереволюционный период основными функциями усадеб по-прежнему были бытовые. Именно в это время в усадьбах начинают размещать пионерские лагеря, общежития, дома отдыха и госпитали. С другой стороны, в это время усадьбы начинают выполнять и свою культурную миссию. Многие усадебные комплексы становятся музеями-усадьбами, куда можно прийти и познакомиться с культурным наследием предыдущих поколений. На сегодняшний день выполнение просветительской и культурной функций остаются главными задачами музеев-усадеб.

Таким образом, мы видим, что музеи-усадьбы объединяют в себе все три смысла мест памяти. Таким образом можно утверждать, что музеи-усадьбы являются местами памяти и имеют важное значение для разнообразных социальных общностей, таких как страна, историки, местные жители и других. Однако необходимо помнить, что к определению места памяти не стоит подходить формально, место памяти невозможно создать искусственно, только общие воспоминания, образы и ассоциации способны наделить место значением и придать ему смысл. В заключение хочется отметить, что не смотря на то, что истории усадеб и усадебной культуре посвящено огромное множество научных работ, среди них не встречается работы, рассматривающие усадебные комплексы с точки зрения теории мест памяти. Хочется надеяться, что в будущем этот пробел будет восполнен. 

Список использованной литературы

• Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: Языки славянской культуры, 2004. 368 с.
• Безрукова А.В. Мемориальная усадьба как «архив среды» // Тезисы докладов научной конференции «Дворянские усадьбы. История и судьба» (на примере Подольского уезда).  Остафьевский сборник, Вып. 2.  М., 1994. С. 13-14
• Евангулова О.С. Русская усадьба и тема памяти // Художественная культура русской усадьбы. М.: НИИ Российской Академии художеств. 1995. 198 с.
• Нора П. Проблематика мест памяти // Франция – память. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1999. С. 17–50